Вот, немного о приятном.
Последствия частой перемены мест.
Когда я вернулась из очередного долгого отпуска я знала, что найду кипу счетов, но увидеть на столе прямо перед носом стопку деловых писем все же было чертовски неприятно. Я как-то распустилась в этом году и из 6 месяцев проработала только два, остальные ознаменовались частыми отъездами в путешествия и грустными приездами и счётами. Как всегда, счетов оказалось больше, чем ожидалось. Я вздохнула и полезла на полку, где прячу мое портмоне с наличными на повседневные расходы. Обычно я сую туда купюры, пока оно не разбухнет и не перестанет закрываться, тогда я перемещаю все в банк. И, обычно, это происходит так быстро, словно они раздваиваются в этом моем волшебном кошельке. И иногда даже, вокруг валяются конверты с моими гонорарами, как отпочковавшиеся от портмоне ростки.
Я не люблю считать деньги, мне не нравится перебирать хрустящие бумажки, раскладывать их на стопки по номиналу, подписывать конверты и смаковать их точное количество. Я просто люблю зацепить ноготками наощупь порядочный слой купюрок и заметить, что толщина пачки от этого не сильно пострадала.
Теперь, когда у меня не только есть побольше денег, но позволяю себе тратить их на саму себя, я четко поняла, что на них мне наплевать и я совсем не экономна. Так я думала раньше, считая себя хозяйственной и экономной, а когда то даже вырезала купоны на скидки и выкраивала и перекраивала скромный бюджет, посвящая этому многие часы и усилия. Считать и зажимать деньги я начинаю только когда их начинает не хватать. А как только они есть в достаточном количестве, я тут же ложусь на диван и начинаю игнорировать большие и маленькие дела, дожидаясь пока не соберётся огромный ком, грозящий задушить на корню мою финансовую стабильность. Тогда, что бы начать действовать, я представляю себе, как продаю дом и стою в очереди за благотворительными обедами. Впрочем, этакое поведение - вполне распространённая вещь и многие меня поймут.
Но тут, либо звезды неправильно встали, либо я забыла оставить «на развод» парочку 100 и 200 евровых бумажек, в портмоне сиротливо пряталась лишь одна скромная двадцатка.
Ныла голова от недосыпа и 12-ти часов в на гудящем крыле, вокруг как пустыня расстилалась пыльная гостиная, крокодилами щерились полуразобранные чемоданы. Один из них остался ещё с предыдущей поездки. Полузасохшие горшки с цветами, уныло свесившими листья, служили мне укором.
Мой дом- страна разнообразных пауков и паучков, каких-только я не наблюдаю ежедневно: и жирных, важных мохнатых чудовищ, и лёгких длинноногих атлетов и мелких и шустрых паучков- попрыгунчиков. Они ведут свои беспощадные войны и плетут свои сложные интриги в каждом углу.
Пауки, радуясь тишине, затянули тенетами не только весь потолок но и кое-где и полки с посудой, и книжные шкафы, прицепили угол кресла к батарее. И хотя я их никогда не убиваю, лучше уж они , чем тараканы. Сегодня все они попрятались в щели, а может собрались на экстренное паучье заседание, зная, что я скоро уничтожу их труд.
Лишь кожаный диван, словно добротная барка или старый и верный верблюд ждал моего возвращения. Я знала, что стоит мне присесть на него с чашкой живительного чая и я очнусь только, когда сумерки загустеют и маяк-холодильник призывно забелеет сквозь них.
Впрочем внутри него ничего интересного не осталось, лишь соусы в початых бутылочках и открытая банка магазинных маринованных огурцов.
Дети быстро выяснили этот факт и отправились к друзьям дарить сувениры и обедать, прихватили они и машину под предлогом « мама, мы тебя знаем, ты все равно на ней никуда не поедешь сегодня».
Необходимость планировать обед, да и ужин, пеший поход в магазин на горку счастливым образом улетучилась.
Снова воцарилась вязкая тишина очень жаркого июльского денька.
«Словно полдень на даче и мама вкусно накормила нас всех и пора делать сиесту» - подумала я, слушая тик-так часов. Но слишком уж ярко освещало солнце заваленный вещами и письмами обеденный стол. И с этим надо было что-то делать.
Пытаясь освежиться я вышла в садик, там раскалённые доски террасы и разбросанные горшки никак меня не утешили.
За месяц отсутствия в саду выросла повсюду полуторометровая крапива, в баке с дождевой водой сдохла мышь. Ее трупик, белесый и уже кем-то источенный походил на гомункулуса в формалине.
Огромный розовый куст клонился под гроздями жёлто- красного великолепия.
На такой жаре хоть белье быстро высохнет. Прикинув, я поняла, что перестирать надо все, включая наматрасники и шторы. А ещё перемыть окна, полы, кафель , дверцы шкафчиков и полки внутри, оттереть краны от накипи, подремонтировать ножку журнального столика. Хорошо бы ещё убрать в дальний шкаф зимнюю одежду. Я не золушка, мне нужна помощь. Но ждать ее мне было неоткуда, постоянной домработницы у меня нет, а пойти выискивать анонсы, звонить, предлагать и уточнять, затем встречать и объяснять что как и куда было выше моих сил. А ещё сарайчик требовал обновления, покраски и смены крыши, водостоки хотели чистки, наличники ждали тряпку, радовали лишь стены, они стояли, ровные, белые и без трещин.
Перед дружелюбным диваном я все же устоять не смогла, устроившись поудобнее я сначала почитала-полазила пару часиков в интернете, затем, с сомнениями в правильности выбранного пути вскрыла рабочий почтовый ящик.
Внутри за месяц накопилось больше полусотни мейлов, один из трёх аннонсов, не выключился и хоть и сполз вниз, но все же оставался видимым.
Вскрыв разом все, я не читая выкинула всех, кто мне тыкал и начинал свои писюльки с варварских сокращений, затем тех, кто имел неосторожность осведомить меня о своей счастливой молодости, они отправились также в корзину. Сейчас не до возни с ними.
Оставшиеся послания были похожи как братья: «Добрый день, Мирабела,
Ваши фотографии, Ваше элегантность , Ваше что-то там ещё, что я разглядел на фото сразили/зацепили/ подтолкнули/ заставили меня написать Вам в надежде на встречу. Мне 40/ 45/50/56 лет и я коммерсант/ начальник отдела/ бизнесмен/ сибарит/ рантье/ банкир/финансист/ адвокат и просто респектабельный джентельмен, но не лишенный буйного воображения/ желания/ эрекции хотел бы чего-то там очень развратного, но шикарного и утонченного одновременно. Буду рад если Вы окажете мне честь/любезность/ проявите интерес к моей персоне/
С уважением, поцелуями и поклонами
Имярек»
Скопировать и разослать стандартный ответ не представляло сложности, но, частенько, его надо было снабдить парой строк с личными особенностями и выявить аккуратных и вежливых дрочей и геморов. Оставшиеся письма придётся внимательно прочесть.
Вот этот вот, поясняет, что не хочет ничего, кроме как, положив меня на колени отхлопать меня по-настоящему по попе. Такие предложения я люблю, напрягаться не надо, да и умеренные шлепки - отличный антицеллюлитный массаж. Лишь слово «по-настоящему» смутило меня, настоящее, оно у всех разное. Задав уточняющий вопрос я быстро получила ответ: «по-настоящему» у этого чувака значило « что бы краснота и припухлости не проходили пару - тройку часов» . Такое видение аутентичности и интенсивности массажа точно не входит в мои планы, и на вежливый ответ получил он мое вежливое «нет».
Вот ещё одно, идеальное на первый взгляд послание, которое оставило у меня ощущение мутности, и точно, после моего положительного ответа я получила предложение о трахе с трансом и вдогонку от него ещё одно дополнение о том, не хочу ли я отведать вкуса хорошей спермы. «Извращенец старый»- без удивления подумала я :» может он ещё и спидушный, у них там принято между собой непойми с кем и как чпокаться». Попросила его трансо- фотки - чисто позабавиться.
А вот этот вот перец, написавший мне в первом послании, радующую меня фразу «хочу встречи, согласен на ваши условия» в ответ на мое стандартное письмо с хоть и не дешевыми, но весьма умеренными ценами прислал мне лишь одну строчку «иррумация за 200» .
Франт, какой, не минет ему видишь ли , а прям так-таки иррумацию подавай.
Зачем было писать, что заране согласен на мои условия, а потом торговаться? Согласись я, чисто их прихоти и по доброте душевной, уверенна с таким подходом он проткнет мне голову насквозь и ещё останется недовольным. Для него я даже не дала себе труда составить вежливый отказ.
Тренькнул включённый телефон. Старый знакомый, с которым не виделись год, звал на час. Он хорош собой, из семьи буржуа, был когда- то слишком худым, но несколько лет назад подкачался, наевшись протеиновопитательных добавок и на данный момент является обладателем мускулистого торса, ног и железных бицепсов, и все это при юношеской стройности талии и абсолютной плоскостью живота. Ко всему прочему он хорош в постели, имеет как нужно толстый и длинный член, сохранил, несмотря на свои 45 железную эрекцию и юношескую пылкость чувств. Как всегда он сообщил мне , что он не имеет бюджета пригласить меня на пару часов или на вечер, но его персона, его квартирка и бутылочка бордо всегда в моем распоряжении если вдруг мне придёт в голову задержаться подольше. Обычно я достаточно строга с ним, час есть час, мой тариф- это мой тариф, и все потому, что он мне нравится.
И совершенно ни к чему, что бы он злоупотреблял этим.
Но сегодня в моей голове смешались люди, кони, дни недели и время суток.
Сквозь ватный туман пробивались лишь элементарные желания и потребности. И не было никакой возможности высчитывать, калькулировать, предвидеть. Я даже за руль села, аблосютно не помня как водить, хорошо хоть автоматизм сохранился.
И потом, что ещё надо сластолюбивой ... (вставить по желанию и мне об этом сообщить

), воздерживающейся уже 4 недели. Я как-то быстро для себя решила, что останусь полюбоваться искрящейся эйфелевой башней с его крыши. Ему сообщать об этом особо не стала, пусть будет приятный сюрприз. Его квартирка на последнем этаже имела велюкс, позволяющий вылезти на крышу в самом центре Парижа. Голые, мы поднимались по приставной лесенке и аккуратно протискивались на оцинкованную крышу, там он или раскладывал одеяло или мы громоздились на шаткие шезлонги и болтали, целовались и трахались под ночным небом. Особую пикантность придавали вечерам мансардные открытые окошки, затянутые кисеей занавесок, и необходимость говорить приглушённым голосом.
Он один из тех редких мужчин, при воспоминании о которых у меня сладко екает в животе. Я вспоминаю как скольжу пальцами от аккуратных ягодиц по его мускулистой, склоненной надо мной спине к твёрдым плечам, щупаю напряженный комок бицепса, глажу его по стриженному затылку. Стоит мне представить как его твёрдый и уверенный член сначала медленно двигается во мне и я чувствую, как он упоительно скользит назад и вперёд по стенкам моего влагалища, а он чувствует, что я хочу, что бы он зажал над головой кисти моих рук и дальше я прошу его : « быстрее и сильне», он уверенно держит темп и напор, но контролирует свои толчки, что бы ненароком не сделать мне больно. Мое тело приятно содрогается под ударами его тарана, сладкие предоргазменные вибрации прошивают меня от лобка до груди. Я открываю глаза и смотрю, как его зрачки все больше темнеют и расширяются, на висках показываются капельки пота. Я тянусь к нему губами и мы впиваемся друг в друга в действительно страстном поцелуе. «Только не останавливайся, делай это подольше» - повторяю я ему.
Он достаточно редкий тип мужчины сочетающий в себе действительную чуткость и желание совершенствоваться и подходящие физические данные. Он очень внимателен к своим партнершам и инстинктивно знает как и когда надо посильнее или наоборот полегче руками, языком и членом. Мне достаточно пошевелиться, прильнуть или отпрянуть и его тело без слов реагирует. Его старые, но преодоленные комплексы не дают ему зазнаться или стать непроходимым эгоистом, а правильное строение позволяет пальцам и телу быть гибкими и действенными. Когда он вводит свои пальцы мне во влагалище, мне не приходится подстраиваться и ерзать, они точно ложатся и точно сгибаются как надо, не прищемляя и не натирая ничего нежного.
Мне нравится, что не забывая о моем наслаждении, он уверенно наслаждается сам. Когда я вижу его экстаз и удовольствие, это заводит меня ещё больше.
Большинство мужчин внимательны ко мне и желают доставить мне удовольствие, для многих это первое из их желаний - удовлетворить женщину и видеть ее содрогания экстаза. Но они слишком неуклюжи и грубы, они не контролируют свои нетренированные мышцы, не способны совершать четких и размеренных движений, их сосисочные негнущиеся пальцы обязательно приносят неудобство и даже боль, а неповоротливые сырые языки не вызывают ничего кроме скуки. Они умоляют меня сказать как мне нравится, но я молчу, зачем расстраивать их. Ведь хоть тысячу раз объясняй им как , они просто не способны воспроизвести такие движения и реакции. Как не способен обычный человек сыграть простейшую мелодию на гитаре, пусть даже гитарист покажет и расскажет как надо. Хотя люди-то они хорошие.
Выпив пару бокальчиков я разболталась, меня порядком подразвезло, он уже рассказал мне большую часть своей жизни, иллюстрируя это семейными фотографиями и я уже всласть назадавалась ему каверзных психоаналитических вопросов.
Часы показывали пол-третьего ночи.
«Мать, твою, тебе завтра в час на встречу, а ты все сидишь»- я подхватила туфельки, расцеловалась с моим бойфрендом на вечер, а с кем же ещё, считай я ничего с него почти и не получила. И спустилась к машине.
Реальность напомнила мне о себе большим штрафом за неположенную стоянку, хотя мне повезло, и я пришла во-время, иначе машину могли бы увезти на штрафстоянку.